Герой моего рассказа — наш земляк Алексей Бобылев. Познакомили меня с ним очень тяжелые обстоятельства, горькие и скорбные. Когда погиб наш воин Фёдор Ковалёв (позывной — «Бармен»), Лёша был одним из тех, кто пытался достать тело Феди, но во время этой операции сам был тяжело ранен и оказался в госпитале. Алексей потерял глаз, у него очень серьезное ранение ноги, он до сих пор проходит восстановление. Лёша — отличный парень, храбрый, мужественный, стойкий. Ребята из его группы говорят, что на него всегда можно положиться, знают, что в бою никогда не подведет.
Алексей родился, вырос и живёт в Новошахтинске, учился в школе №31. Женат, воспитывает двух сыновей. Тепло и с уважением говорит о семье. У него есть точка опоры, есть за что держаться, ради кого жить, но страну свою он не оставил и, вытерев слёзы с лица жены, ушел на СВО.
В короткий перерыв между реабилитациями Алексей заехал к нам в гости. Тяжело поднимался с аппаратом на ноге и костылём. Я испекла пирог, сварила кофе и ждала его. Леша, как и сотни тысяч наших ребят на СВО, для меня герой, и хотелось встретить его тепло и с уважением.
— Лёша, тяжело было оставить семью и уйти на войну? Был ли страх?
— Думаю, каждый, кто уходил на СВО, понимал, куда он идёт. Я не сомневался, что меня призовут, я ветеран боевых действий на Кавказе. Но это другая война. Здесь всё жёстко. И страх есть, он никуда не уходит, может, чуть притупляется. Но, знаете, на войне есть приказ — его надо выполнять, и есть друзья, соратники — и в первую очередь нужно думать о них.
— Мы говорим: своих не бросаем. Забрать раненых и тела погибших важно. Но как это сделать, когда идёт бой?
— Поля усеяны телами врага. Это правда. С той стороны не забирают своих мёртвых, не эвакуируют раненых. Это жестоко. Мы не такие. Да, иногда ценой собственной жизни пытаемся достать наших ребят — и раненых, и двухсотых. Когда я услышал: «Бармен — двести», сердце заболело. Каждый убитый боец — это всегда боль, а если еще он твой друг, земляк — боль страшная. У нас не было сомнений в необходимости вылазки, когда погиб Федя. Мы с ребятами пошли эвакуировать раненых и забирать убитых. Но начался огонь — шквальный и непрерывный. Возле меня разорвался снаряд. Получил тяжелое ранение. Ребята вынесли меня с поля боя, не бросили. У меня чудом уцелел второй глаз. Спасибо нашим ростовским врачам, сначала я попал к ним. Ну а дальше спасали в столице, в главном военном клиническом госпитале имени академика Н. Н. Бурденко. Московские врачи сделали все возможное и невозможное. Да, в тот раз Федю и ребят мы не смогли достать, но наши войска откинули врага и погибших забрали. Фёдор Ковалёв теперь предан земле. Соболезнование — его семье. Герои все, отдавшие жизнь за Родину.
— Распиаренное контрнаступление ВСУ провалилось. У противника огромные потери. Скажите, работает специальная частота 149.200 «Волга» для того, чтобы противник мог сдаться в плен?
— Работает. В плен сдаются многие солдаты ВСУ. И немудрено: мобилизованных необстрелянных, не-обученных солдат военное руководство Украины кидает в бой. Мы начинаем стрелять, они бегут в обратку, а там стреляют заградительные отряды. И заградотряды сплошь из наёмников, речь часто польская. Здесь даже мы им ближе — враги, чем те наёмники, которым их жизни безразличны.
— Много у вас в роте было людей разных национальностей?
— Нет. Но много ребят из Новошахтинска. Так получилось. Сначала, когда ты попадаешь на фронт, держишься своих, но позже вливаешься в военное братство. Они как семья. И по другому не назовёшь, ведь каждый рискует жизнью вместе с тобой. А это уже совсем другое. И потом мы становимся единым целым, неразделимы. Но у нас было несколько добровольцев из Непала — это крутые ребята. О России они знают очень много, многие учились в России и ушли добровольцами на СВО. И о фашизме знают. Вообще, межнациональный вопрос в нашей стране не должен замалчиваться. Мы одна страна, один народ, объединяющий людей разных национальностей. Посмотрите на меня, мой батя — русский, мама – чеченка. И все мы здесь русские.
— Леша, есть ребята, о которых можете сказать, что они храбрецы?
— Много таких. Почти все. Я вот слышал, что о нашем командире Максиме Летучем кино сняли. И рад очень. Артист — очень твёрдый человек, опытный воин. До ранения был у нас командиром. И нас всех называли из-за него артистами. Кстати, на сайтах врага за его голову объявили немалую цену. Но он об этом не говорит — очень скромный человек. И я понимаю его. Сам очень стесняюсь, когда знаю, что про меня напишут. Чем я от других отличаюсь? Да ничем, все мы там матушке России служим, все храбрецы и патриоты.
— У Вас двое сыновей, как Вы отнеслись бы к тому, что им пришлось бы воевать?
— Наверное, только сейчас в полной мере понимаю, почему деды и прадеды за столом поднимали тост «Чтобы не было войны». Война – это страшно. Я для того там был, чтобы наших детей миновала война. До победы еще далеко, но простые русские мужики бьют врага и добьют, уверен. Если будет нужна мобилизация еще раз, значит надо её провести. Человеческий ресурс нужен. Иначе рано или поздно война постучится в наши дома, как она постучалась на Донбассе, как пытается прийти в Белгород. А детей наших надо воспитывать в любви к Родине, в патриотизме. Это необходимо.
— Алексей, после реабилитации чем планируете заниматься?
— Если скажут вернуться — вернусь. И для меня там дело найдётся, не всё закончили. А пока — в часть, и дальше — на реабилитацию. Ногу мне обещали сделать, как надо, — буду бегать. Но знайте: победа будет за нами! На фронте в этом никто не сомневается. Зло победим!
На прощанье обняла Алексея. Эти ребята родные все. Слушала Лёшу, такого простого, скромного парня, и понимала: наши мужики особенные. Русский солдат вне зависимости от национальности храбр, отважен, но душу свою на войне не оставляет, не зачерствеет, не опустится до зла.
А если ты считаешь, что зло непобедимо, лучше отойди в сторону, чтобы на тебя не рассчитывали.
